Остапюк Л.С.
Певзнер Т.С.

Родственники психических больных должны знать, что такое психическое заболевание, как оно сказывается на поведении больного, как меняется личность больного под влиянием болезни. Такая осведомленность позволит создать в семье более благоприятные условия и режим, щадящие психику больного.

При обострении психического заболевания больных обычно помещают в психиатрическую больницу, где им проводят специальное лечение. В это время задачa значительно упрощаются и определяются теми требованиями, какие к ним предъявляет врач больницы. Но в состоянии ремиссии, то есть во время светлого промежутка между приступами заболевания, или по излечении на семью больного возлагается очень большая ответственность.

От того, в какой мере правильно будут себя вести больных, зависит благополучие больного, длительность и стойкость улучшения его состояния. От этого зависит нередко и нормальная жизнь всей семьи, которая неизбежно осложняется при обострении психического расстройства члена семьи.

Необходимо стремиться создать такую обстановку в семье, дома, когда, с одной стороны, больной был бы в лучших условиях, а с другой - было бы возможно совместное проживание с ним всех членов семьи. При этом "лучшие условия" вовсе не следует понимать так, что больной должен жить на положении больного, что он должен быть обслужен во всех отношениях и находиться дома на режиме больницы. В ряде случаев это даже нежелательно. Напротив, необходимо вовлечь больного в жизнь, дела и заботы семьи, нужно способствовать любому проявлению его полезной инициативы, деятельности.

Это болезнь, изменяющая личность больного, меняющая его поведение, которое становится неправильным, противоречащим здравому смыслу, логике. Существует ряд признаков психических заболеваний, которые определяют в большой мере поведение больного. Это бред, обманы восприятия (галлюцинаций), тоска, тревога.

Бред - наиболее частый признак многих психических заболеваний. Он встречается при шизофрении, при так называемых возрастных психических болезнях - инволюционных (предстарческих) и старческих психозах, при некоторых заболеваниях центральной нервной системы, например при травматических, сосудистых психозах, а также при алкогольных поражениях нервной системы. Бред - это ошибочное, неправильное суждение.

Разубедить больного, доказать ему, что он заблуждается, невозможно, этим бред отличается от ошибки, больной ведет себя так, как будто его болезненные представления единственно правильные и реальные.

Чаще всего больным кажется, что их преследуют отдельные лица или организации, что преследователи объединяются между собой, что за ними следят, смотрят, говорят о них, намекают на них, смеются над ними, хотят их арестовать, убить, уничтожить, отравить и т. п. Им кажется, что каждый шаг, каждое их движение тотчас становятся известны их недругам, что все их слова, мысли записывают специальными аппаратами, вделанными в стены комнаты, что стоит им о чем-нибудь подумать, как все становится известно, и все им на это намекают жестами, гримасами, словами. Они ощущают воздействие токов, лучей, специальной энергии, которые "разрушают" их здоровье.

Больные испытывают страхи, под влиянием бредовых идей спасаются от воображаемых угроз и преследователей, совершают при этом неправильные поступки, от которых страдают сами и причиняют неприятности близким. Часто они враждебно относятся к своим родственникам, подозревая их в сговоре с воображаемыми преследователями или считая их самих своими врагами. Больные покидают дом, семью, оставляют работу, увольняются "по собственному желанию", ставят себя и семью в трудные условия, потеряв заработок и право на больничный лист.

Иногда под влиянием бредовых идей они считают свое положение безвыходным и принимают решение покончить с собой или своими "врагами". Если их мучают идеи отравления, в чем чаще всего подозреваются соседи, больные не едят дома, не живут у себя дома, затевают разбирательства в судах, различных комиссиях, пишут жалобы и т. п. В семье и квартире при этом создаются трудные условия, осложняющие жизнь окружающих и больного.

Бредовые идеи могут касаться оценки больным его здоровья. Так, молодая женщина, врач, вдруг решила, что она еще до вступления в брак заразилась сифилисом, больна им с тех пор, что ее здоровье разрушается, разрушается мозг, кости, внутренние органы, "все болит", что она не только сама погибла, но погубила и мужа, и ребенка, которых тоже заразила сифилисом, что детские болезни ребенка - тоже проявление сифилиса. Она настаивала на специальных обследованиях, требовала противосифилитического лечения не только для себя, но для мужа и сына. Тайно от окружающих она водила ребенка к венерологам на обследование.

Получив заключение, что у нее нет сифилиса и ребенoк ее здоров, она утверждала, что у них в семье сифилис, не поддающийся распознаванию. Она решила, что лучше покончить с собой и уничтожить ребенка, чем медленно погибать от сифилиса. Больная предприняла серьезную попытку к самоубийству и длительно затем лечилась в психиатрических больницах.

Иногда развивается так называемый любовный бред. Больная полагает, что в нее влюблен кто-нибудь из окружающих, например сослуживец. Признаки его любви ясны только ей. Например, он подошел к ее столу, как-то особенно на нее посмотрел; он в разговоре по телефону с кем-то сказал, что освободится в 3 часа. Это он таким образом назначил ей свидание на трамвайной остановке. То, что "он" не пришел, ни в чем ее не разубеждает. Это только доказывает, что ему помешали их общие враги. Больная ведет себя по отношению к сотруднику как влюбленная в него и любимая им, что, естественно, ставит ничего не подозревающего человека в ложное и нелепое положение.

Другая больная решила, что один знаменитый музыкант - ее муж. Она стала приходить к нему домой, говорила его жене, чтобы та убиралась вон, что это ее муж и она должна здесь оставаться. Она ходила за кулисы после концерта, где выступал музыкант, говорила ему "ты", ждала его, чтобы вместе ехать "домой". Бред усиливался, и больная с рассветом приходила на квартиру к музыканту, требовала, чтобы ее впустили. В конце концов измученные супруги обратились в милицию, где сразу предположили психическое заболевание, которое было подтверждено психиатрами. Больную пришлось принудительно стационировать, так как она считала себя здоровой и требовала своего "законного" места. Вся эта эпопея могла быть короче и причинила бы меньше неприятностей ее участникам, если бы нелепое поведение больной было правильно расценено окружающими.

Бред ревности относится к числу наиболее опасных для объекта бреда. Доказательства измены, неверности носят часто нелепый характер, но больные считают их обоснованными и готовы мстить за то, что считают себя обманутыми. Например, старик 65 лет вдруг вспоминает, что 25 лет назад, когда он возвратился домой с работы, в коридоре стояли чужие мужские калоши. Он отчетливо представляет себе, как и где они стояли, как выглядели. Теперь он "понял", что это калоши любовника жены, что она тогда ему изменила. Он терроризирует несчастную старую женщину, свою жену, которая, конечно, не может представить удовлетворительного объяснения, чьи это были калоши. Он требует, чтобы она ушла куда угодно, что он с ней больше не желает иметь никакого дела. Разубедить его невозможно - такова природа бреда.

Иногда наряду с бредом наблюдаются и галлюцинации.

Галлюцинации - это обманы восприятия, вызванные психическим расстройством. При отсутствии реального раздражителя органов чувств больные слышат голоса, видят изображения, ощущают запахи, испытывают ощущения прикосновения, чьего-то присутствия и т. п. Эти обманы восприятия обладают свойствами реальных восприятий: голоса отчетливо слышатся, видение имеет все признаки реально видимого, поэтому больные убеждены в их существовании. Они подчиняются голосам, воспринимают все, что голоса говорят, как происходящее в действительности. Их невозможно разубедить в этом.

Голоса обсуждают поступки больного, осуждают его, бранят, говорят оскорбительные вещи, вслух повторяют его мысли. А иногда голоса приказывают или запрещают: "Не ешь!", "Не умывался!", "Не поднимайся с постели!" Или: "Убей себя!". Бывает, что больные подчиняются этим приказывающим голосам, отказываются от еды, не хотят вставать по утрам и, чго самое опасное, делают серьезные попытки покончить с собой.

Важными признаками психического заболевания является наличие тревоги и тоски, которые встречаются при заболеваниях депрессией и предстарческих психозах. Тревога иногда имеет конкретное содержание. Больные тревожатся за себя, свое будущее, свое здоровье или за жизнь, судьбу и благополучие своих близких. Надо только хорошо себе представить, что это не обычная тревога, которую испытывают все здоровые люди за себя и своих близких. Это тревога болезненная, никогда не покидающая больного, не имеющая реальных оснований, когда больному кажется, что все его родные должны погибнуть, он сам также погибнет, все пропало, все могут безнадежно заболеть, не поправиться, попасть под машину, потерять работу, лишиться расположения своих друзей и т. п.

Бывает и тревога, лишенная такого конкретного содержания, когда больной просыпается утром и весь день и ночь испытывает беспредметную тревогу, отсутствие покоя, не находит себе места, не может ни сидеть, ни лежать, ни чем-либо заняться.

Больным в состоянии тоски все кажется безрадостным, беспросветным, безнадежным, они теряют аппетит, сон, ничем не могут заняться, осуждают себя за это, винят и укоряют и иногда приходят к мысли, что только смерть избавит их от страданий. Они нередко совершают попытки к самоубийству.

Судорожные припадки с потерей сознания являются основным проявлением эпилепсии. Они возникают и при некоторых других заболеваниях, иногда связанных с поражением головного мозга травмой, опухолью, при инфекционных заболеваниях центральной нервной системы, например при энцефалите, при некоторых отравлениях. Припадки часто возникают неожиданно. Они застают больного в любом положении, за любым занятием, на любом месте: появляются судороги, синюшность, непроизвольное мочеиспускание, прикус языка.

Внезапность и стремительность, с которой развивается припадок, создают угрозу для благополучия, а иногда и для жизни больного, особенно если припадок возникает в условиях, опасных для жизни.

В некоторых случаях процесс естественного старения сопровождается психическими расстройствами - развиваются так называемые старческие психозы. К 60-70 годам, а иногда и раньше, прежде здоровые люди становятся беспомощными, суетливыми. Их поведение трудно регулировать, потому что они бывают не в состоянии понять, чего от них хотят. У этих людей нарушается сон, по ночам они бродят по квартире, едят. Иногда у них появляются бредовые идеи, обычно они жалуются, что все у них пропадает, их обворовывают родственники, дети, внуки, соседи. Они стараются связать в узлы и узелки свои вещи и носят их с собой. Они не знают меры в еде, бывают неопрятны. В семье все это создает большие трудности.

Крайне важно, чтобы родственники, члены семьи или сослуживцы, рядом с которыми работает больной человек, сумели вовремя предположить наличие психического заболевания и обратиться за помощью к врачу.

Если этого не происходит, если все болезненные суждения, порожденные психическим расстройством, воспринимаются окружающими в качестве правильных и разумных, как отвечающие действительности, то тогда к неправильному поведению больного присоединяется не вполне правильное поведение окружающих.

Мы лечили больную, молодую женщину - инженера, в течение 9 лет работавшую в одном и том же учреждении. Ее отношения с товарищами по работе были нормальными, с работой она справлялась, дома все обстояло благополучно. Затем ее поведение стало меняться. Она приходила на работу напряженная, угрюмая, хмурая, молча сидела за своим столом, перекладывала одни и те же бумаги, ни с кем не разговаривала. Неожиданно для всех она обратилась к начальнику учреждения с просьбой уволить ее по собственному желанию, потому что все к ней изменили отношение и она больше не может этого терпеть. Ей пытались объяснить, что ничего не изменилось и по-прежнему все к ней относятся хорошо. Но она с этим не соглашалась и требовала увольнения.

Сотрудники сочли себя незаслуженно обиженными, говорили, что у нее испортился характер, что она стала несносной. В заключение просьба больной была удовлетворена, ее освободили от работы. Родным она рассказала, что ее преследует "банда сифилитиков", они хотят ее убить. Для этого они сговорились с некоторыми сотрудниками, которые теперь тоже преследуют ее. Больная была направлена к психиатру и помещена в больницу.

Если бы ее сослуживцы имели представление о психических расстройствах, они бы отнеслись к ней внимательнее, направили бы ее к врачу.

В другом случае женщина, имеющая троих детей, домашняя хозяйка, вдруг изменила отношение к старшей девятнадцатилетней дочери: она стала враждебно к ней относиться, предложила ей обедать в столовой, заявив, что она для нее готовить не станет и дочерью ее больше не считает. Оказалось, что она убеждена в связи дочери с собственным отцом. Когда потрясенная этим обвинением дочь, уже сама близкая к тому, чтобы стать пациенткой психиатров, рассказал все отцу, тот ничего лучшего не нашел как сказать: "Я в эти дела не вмешиваюсь, разбирайтесь сами". А ведь ситуация такова, что недолго до беды, и самый близкий человек - муж и отец - не понимает, что такое обвинение не может исходить от здорового человека, что надо посоветоваться с врачом и оградить дочь от таких тяжких переживаний, что под влиянием бреда мать может стать агрессивной по отношению к дочери и к нему.

В этом случае сослуживица девушки, с которой она поделилась, оказалась разумнее отца и посоветовала ей обратиться к психиатру. Так было установлено психическое заболевание, и женщина была помещена в больницу, а дочь больной поняла, что чудовищное обвинение со стороны матери вызвано ее болезнью.

Больная Ш., 56 лет, внезапно, без всяких на то оснований, стала утверждать, что соседи ее ненавидят, хотят от нее избавиться и завладеть ее комнатой. Для этого сосед, работающий на кaком-то химическом предприятии, приносит домой яды и распыляет их в ее комнате, куда он проникает в ее отсутствие. Когда мы ее спрашивали, как же он проникает в запертую на замок комнату, она отвечала, что он снял слепок с ключа, который она однажды забыла в кармане пальто в коридоре, сделал себе ключ и входит в ее комнату, когда ее нет дома.

Едва переступив порог своей комнаты, она "ощущала" химические запахи, от которых ей сразу делалось плохо, болела голова, тошнило, пропадал аппетит. Пища, продукты в комнате также пропитывались этими ядовитыми веществами; стоило ей побыть дома или поесть там, как ей делалось плохо.

Она стала есть в столовых, избегала быть дома, бродила до изнеможения по городу. Затем она решила разоблачить соседей, ходила к санитарным врачам, требовала, чтобы воздух в ее комнате взяли на различные анализы. Она подавала заявления в многие учреждения, требовала расследований. Соседям oна все эти обвинения предъявляла без конца, они стали бояться встречи с ней, очень волновались, оправдывались, старались разъяснить, что они по-прежнему относятся к ней хорошо и не посягают на ее комнату, на которую не имеют никаких прав. Но все это на больную никак не действовало. Она жаловалась всем родным, те бранили соседей, но не поняли, что она больна психически.

Если бы ее близкие и соседи поняли, что нужно обратиться к врачу, то вся эта затянувшаяся история окончилась бы гораздо быстрее.

Примеров такого отношения к больным психическими заболеваниями можно привести множество. Все они свидетельствуют о недостаточной осведомленности окружающих о признаках психического заболевания. Конечно, незачем неспециалистам читать специальную медицинскую, тем более психиатрическую литературу, но надо уметь провести разумную грань между психическими pасстройствами и обычными житейскими недоразумениями.

В своей практике мы нередко встречались с довольно широко распространенными среди родственников больных житейскими заблуждениями относительно благополучия больных. Почти всегда родственники выписанных больных думают, что необходимо после этого отправить их в санаторий, дом отдыха, в туристскую поездку, на юг, к морю и т. п. Родственники обычно спрашивают врача, не пора ли уже начать хлопотать о соответствующей путевке. Они бывают очень разочарованы, не получив такой рекомендации.

Следует подчеркнуть, что после активного лечения в больнице нежелательны никакие санатории, дома отдыха, экскурсии, разъезды и т. п. Новые впечатления, новые встречи могут ухудшить состояние больных, возродить страхи и бредовые переживания, дать им свежую пищу и подкрепление их бредовым идеям. Ведь нередко болезненные переживания в результате лечения полностью не исчезают, они утрачивают свою остроту и важность для больного. В привычной спокойной домашней обстановке они скорее пройдут, чем в новых условиях, приспособление к которым всегда вызывает известную напряженность, создает новую нагрузку для больных.

Еще пример. Родственникам кажется, что если выдать замуж больную или женить больного, то у них наступит выздоровление. Это неверно. Какой бы психической болезнью ни страдал больной, побуждать его к вступлению в брак для улучшения психического здоровья - тяжелая ошибка, чреватая серьезными последствиями. Даже для здорового в нервно-психическом отношении человека брак - всегда серьезное испытание и большое напряжение всех нервно-психических сил. Необходимость взаимного приспособления требует больших усилий, которые могут вызвать ухудшение состояния больного. Из этого не следует, что лица, перенесшие психическое заболевание, не должны вступать в брак и иметь детей. Вопрос этот решается совместно с врачом-психиатром.

После этих общих сведений переходим непосредственно к вопросам ухода за нервно-психическими больными в домашних условиях. Мы будем рассматривать уход за больными применительно к отдельным психическим болезням, потому что родственники больных, их семьи обычно знают, каким заболеванием страдает больной.

Уход за больным шизофренией

Уход за больным, страдающим маниакально-депрессивным психозом

Уход за больным, страдающим инволюционным (предстарческим) психозом

Уход за больным, страдающим психозом сосудистого происхождения

Уход за больным, страдающим старческим психозом

Уход за больным эпилепсией

Уход за больным, страдающим умственным недоразвитием (олигофренией)

Уход за больным, страдающим алкогольным психозом