КОМПАС ЗДОРОВЬЯ

[Тигринка]

БАЛЛАДА О ЛЕТУЧИХ КОШКАХ

На балконе, о чём-то мечтая,
Я стоял… И увидел я вдруг,
Как кошачья пушистая стая
Длинным клином летела на юг.

«Вы куда?!! – закричал я с балкона, –
Вам положено бегать пешком!
Нет в природе такого закона,
Чтобы кошкам летать косяком!»

Но они меня слушать не стали –
Я не вызвал у них интерес –
Лишь прощально качали хвостами
И мурлыкали песню с небес:

КОШАЧЬЯ ПЕСНЬ

По синим волнам небосклона
На поиск неведомых стран
Мечтательно и непреклонно
Кошачий летит караван.

В тех дальних безвестных просторах,
В тех светлых счастливых местах
Добыча не прячется в норах,
А просто растёт на кустах.

Там мыши огромны и сладки,
Там сливки в озёрах густы,
Там дети не носят рогатки,
Не тянут котов за хвосты.

Там можно валяться на грядке,
Там можно ночами орать,
Там нет у хозяев повадки
У кошек детей отбирать.

Летят перелётные кошки
Без крыльев, шасси и винтов,
Торят они в небе дорожки
Для новых летучих котов…

––-
Я стоял, как приклеен к балкону,
Приоткрыв от волнения рот,
Слушал песню, подобную стону,
И вздыхал: «Отчего ж я не кот?

Отчего ж в небесах не летаю?
Ах ты, злая судьбина моя!
Я догнал бы летучую стаю,
Полетел в золотые края…»

Шизель (Любовь Сирота)
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Тигринка]

Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне.

Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума.

Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
(Я женщина. Я самка. Я — вода).

Я слабая. Я баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь — то будет визгу,
И я не претендую на любовь -

Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик -
И таять, как Снегурочка, учусь..

Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На всех моих врагов найдешь управу
И всех моих друзей запустишь в дом.

Ты добрый. Ты высокий. Ты — плечо.
Ты два плеча, и твой спокойный запах
(Уткнуться и не думать ни о чем,
Уснуть в твоих больших мохнатых лапах)

Ты сильный, но о каменной стене
Молчу — наелась. Хватит. Не желаю.
Любить не обязуюсь. Умоляю:
Пожалуйста, заботься обо мне…
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Тигринка]

В искусстве спорить, я не скрою,
Владеть желательно умом.
Я вам секрет один открою -
Не нужно спорить с дураком.

Не потому, что вы умнее,
Не потому, что он дурак -
Ведь в споре истина важнее,
Чем сам процесс словесных драк.

Дурак вам в этом не поможет,
Он любит спорить просто так.
Но вам же истина дороже,
Поскольку вы-то не дурак.

Закон полемики прописан
Еще с античности седой.
Но дураку закон не писан,
Как, впрочем, и любой другой.

Любой дурак уверен твердо,
Что лихо спорить он мастак.
Надменно держится и гордо.
Но мы-то знаем - он дурак.

Лишь только в спор вы с ним ввязались,
Вы для него - заклятый враг.
В итоге, вы разволновались.
Ему-то что? Ведь он - дурак.

Спокоен он, как пирамида,
Невозмутим, как сфинкс в песках,
И холоден, как Антарктида,
А вы остались в дураках.

Вы, с дураком продолжив спорить,
Не успокоитесь никак.
И мне теперь спросить вас стоит -
Так кто из вас двоих дурак?


© Copyright: Олег Нечаянный, 2010
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Тигринка]

И ты становишься старше. Суше. Почти как вобла, чуть-чуть с дымком.
Нет, вобла - грубо. Допустим, суши. Гастрономическим языком
легко, мой ангел, о вечном. Это из тех ироний, которых - тьма.
Сырой рыбешкой плывут рассветы, в крупинках риса стоят дома.
В приоритетах - минет и шоппинг, еще быстрее, на раз-два -три!

И только ночью ты слышишь шепот - проснись, принцесса, заговори,
прокисло время в стеклянном замке, сломались солнечные лучи,
и разбежались твои служанки, и жирный выводок паучих
соткал покровы тебе, принцесса, ты спишь так крепко, что я устал
слагать сонеты тебе, и пьесы, и и мазать известью пьедестал,

у каждой сказки - свои законы, у каждой жизни - открытый счет,
я не убил для тебя дракона, я просто помню тебя еще...
И ты смеешься, глотая горечь - японский ужин, привет, Басё,
сырая рыба должна жить в море, мезима выпью, и все.

И все...
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Тигринка]

Я РОДИЛАСЬ… Красивая палата…
Родители мне дали в жизнь КЛЮЧИ…
И мама прикрывает грудь халатом,
Пока о чём-то шепчутся врачи…

Я у неё здоровая малышка,
А папа маму бросил с животом…
Он молод был, и видно, занят слишком.
Отцом хотел попозже стать… ПОТОМ …

Я выросла довольно симпатичной
И с малых лет умела рисовать…
Но мама мне желала в жизни личной
Счастливою женой банкира стать.

И как не слушать мамины советы…
Забуду о желании своём…
В счастливый брак несчастных два билета…
А где любовь??? Да ну её… ПОТОМ …

И вот уже детишки повзрослели.
Заботы, дом, семейные дела…
Мне сорок лет, а я на самом деле
Как будто бы ещё и не жила…

Не может быть? Но оказалось, может…
В тот день столкнулись в парке зонт с зонтом…
Случайный взгляд мне душу растревожил…
Но я душе ответила: «ПОТОМ …»

Прошли года… На правнуков любуясь,
Развод, раздел имущества забыв,
Лишь об одном жалею и волнуюсь,
Я прожила всю жизнь, не долюбив…

И не дорисовав свои картины,
Родному сердцу не ответив «Да»…

Прошла вся жизнь
и только дышит в спину
«ПОТОМ»,
что превратилось в «Никогда»…

Я знаю, слишком грустно для финала…
Но жизнь одна у каждого из нас…
Чтоб старость вас ПОТОМ не упрекала,
Вы не ПОТОМ живите, а сейчас!
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Спортсменка]

Осип Мандельштам

«Мороженно!» Солнце. Воздушный бисквит.
Прозрачный стакан с ледяною водою.
И в мир шоколада с румяной зарёю,
В молочные Альпы мечтанье летит.

Но, ложечкой звякнув, умильно глядеть, —
И в тесной беседке, средь пыльных акаций,
Принять благосклонно от булочных граций
В затейливой чашечке хрупкую снедь…

Подруга шарманки, появится вдруг
Бродячего ледника пёстрая крышка —
И с жадным вниманием смотрит мальчишка
В чудесного холода полный сундук.

И боги не ведают — что он возьмёт:
Алмазные сливки иль вафлю с начинкой?
Но быстро исчезнет под тонкой лучинкой,
Сверкая на солнце, божественный лёд.

[Сабрина]

Бродяга, вот сюда, пожалуйста - вместе с Вашей Музой... И не ссылайтесь на занятость - это и мне сейчас очень знакомо, и еще, как минимум на пару месяцев... Но разве можно отказать себе в удовольствии читать, тем более, стихи... Да еще и от "первоисточника"...
Не нужно новых, давайте уже написанные... Тем более, настоящие стихи по заказу не пишутся... Сердце и душу купить невозможно... А я поделюсь своими... Точнее, продиктованными сердцем и душой и родившимися в неистовой борьбе с разумом...

[Сабрина]

Померкнет радость будущего дня,
И тучами закроется бездонными -
Тебя я больше не увижу никогда,
Не прикоснусь к твоей щеке ладонью...

И ты проснешься утром и поймешь,
Что в этой жизни больше нет меня...
А за окном тоской струится дождь,
Смывая краски солнечного дня...

Мы будем жить, как жили до сих пор,
Стараясь тщетно ничего не помнить,
Но нежности хрустальный перезвон
Фантомной болью нашу жизнь наполнит...

И отголоском эхо прозвучит,
Печальным торжеством над вечностью:
"Я нежно тебя целую...
Нежно... и бесконечно"...

[Тигринка]

На одном берегу Окуджаву поют
И любуются вешним закатом.
На другом берегу подзатыльник дают
И охотно ругаются матом.

На одном берегу сочиняют стихи,
По заоблачным высям витают,
На другом берегу совершают грехи
И почти ничего не читают.

На другом берегу зашибают деньгу
И бахвалятся друг перед другом,
И поют, и кричат… а на том берегу
Наблюдают с брезгливым испугом.

Я стою, упираясь руками в бока,
В берега упираясь ногами,
Я стою. Берега разделяет река,
Я как мост меж ее берегами.

Я как мост меж двумя берегами врагов
И не знаю труда окаянней.
Я считаю, что нет никаких берегов,
А один островок в океане.

Так стою, невозможное соединя,
И во мне несовместное слито,
Потому что с рожденья пугали меня
Неприязненным словом "элита",

Потому что я с детства боялся всего,
Потому что мне сил не хватало,
Потому что на том берегу большинство,
А на этом достаточно мало…

И не то чтобы там, на одном берегу,
Были так уж совсем бездуховны,
И не то чтобы тут, на другом берегу,
Были так уж совсем безгреховны, —

Но когда на одном утопают в снегу,
На другом наслаждаются летом,
И совсем непонятно на том берегу
То, что проще простого на этом.

Первый берег всегда от второго вдали,
И увы, это факт непреложный.
Первый берег корят за отрыв от земли —
Той, заречной, противоположной.

И когда меня вовсе уверили в том, —
А теперь понимаю, что лгали, —
Я шагнул через реку убогим мостом
И застыл над ее берегами,

И все дальше и дальше мои берега,
И стоять мне недолго, пожалуй,
И во мне непредвиденно видят врага
Те, что пели со мной Окуджаву…

Одного я и вовсе понять не могу
И со страху в лице изменяюсь, —
Что с презрением глядят на другом берегу,
Как шатаюсь я, как наклоняюсь,

Как руками машу, и сгибаюсь в дугу,
И держусь на последнем пределе…
А когда я стоял на своем берегу,
Так почти с уваженьем глядели!..

1986 Дмитрий Быков
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.

[Тигринка]

Понимаю своих врагов. Им и вправду со мною плохо.
Как отчетлива их шагов неизменная подоплека!
Я не вписываюсь в ряды, выпадая из парадигмы
Даже тех страны и среды, что на свет меня породили,
И в руках моих мастерок — что в ряду овощном фиалка.
Полк, в котором такой стрелок, неизбежно терпит фиаско.
Гвозди гнутся под молотком, дно кастрюли покрыла копоть,
Ни по пахоте босиком, ни в строю сапогом протопать.
Одиночество — тяжкий грех. Мне чужой ненавистен запах.
Я люблю себя больше всех высших принципов, вместе взятых.
Это только малая часть. Общий перечень был бы долог.
Хватит названного — подпасть под понятье "полный подонок".

Я и сам до всего допер. Понимаю сержанта Шмыгу,
Что смотрел на меня в упор и читал меня, будто книгу:
Пряжка тусклая на ремне, на штанах пузыри и пятна —
Все противно ему во мне! Боже, как это мне понятно!
Понимаю сержантский гнев, понимаю сверстников в школе —
Но взываю, осатанев: хоть меня бы кто понял, что ли!
Человек — невеликий чин. Положенье мое убого.
У меня не меньше причин быть скотиной, чем у любого.

Кошка, видя собственный хвост, полагает, что все хвостаты,
Но не так-то я, видно, прост, как просты мои супостаты.
Оттого-то моей спине нет пощады со дня рожденья,
И не знать состраданья мне, и не выпросить снисхожденья,
Но и гордости не заткнуть. Выше голову! Гей, ромале!
Я не Шмыга какой-нибудь, чтобы все меня понимали.

Дмитрий Быков
_________________
Не в силах жить я коллективно:
по воле тягостного рока
мне с идиотами — противно,
а среди умных — одиноко.